Как и в любой сказке жили-были три брата. Старшие братья
как всегда – люди как люди, а самый младший был дурак. Но сказка сказке рознь,
младшего звали не Иван, а Емеля. В этом, наверное, и всё отличие. Итак, Емеля-дурак
все лежал на печи, перегребал сажу и спал непробудным сном. Однажды его будят:
"Вставай, Емеля, с печи. Сходи за водой на реку!" А он отвечает:
"Я спать очень хочу!" Но хочу не хочу пришлось Емеле соскочить с
печи, надеть опорки и кафтан, взять вёдра и пойти на реку.
Он набрал воды в проруби и вдруг видит -
в его ведре щука, но не простая, а говорящая человеческим голосом. Емеля очень
испугался, но вскоре понял, что щука волшебная-преволшебная.
Что только Емеля ни пожелает, все для него сбудется.
И Емеля-дурак отпустил щуку, а сам думает:
"А может, она меня обманула?" Кого-кого, но Емелю-дурака никто не
обманул, все его прошения исполнялись - ведра сами пошли в избу, топор колол
дрова, а дрова летели на своё место, сани ехали сами собой, царского слугу и
старосту беспощадно била дубинка, а Емеля-дурак всё лежал на печи, спал-храпел,
напевал свои дурацкие песни да был женат на царской дочери.
Вроде сказка как сказка – всё хорошо,
можно мёд-пиво пить, чтоб по усам текло и в рот попадало! Но Емеля-дурак на то
и был дурак, что жил-припевал, да крепко спал, а печь тем временем из-за его
храпа и безделья истощала изо дня в день. Сначала печка стала коптить, через
пару дней стала разваливаться, а ещё через несколько дней настолько печка разломалась,
что огонь стал проступать через кирпичи прямо к Емеле, а он всё лежал и думал:
«Как хорошо я живу - ведра сами ходят в избу, топор колет дрова, а дрова сами
летят на своё место, сани везут меня куда захочу, на кого осерчаю, того побьёт
моя дубинка, а жена моя – царская дочь - краше всех на свете».
Емеля-дурак лежал и спал в приятных
своих сказочных мечтах, а языки пламени стали достигать его мягких-премягких
подушек, одеял и матрацев. Тут Емеля-дурак открыл глаза, видит всё кругом
охвачено пламенем, всё горит и пылает. В ужасе Емеля кричит: «По щучьему
веленью, а по моему прошенью, вёдра явитесь сами собой и погасите этот злостный
огонь!» Но не тут то было, а всё что было, оказывается, только сон. Огонь не
пощадил Емелю, даже за то, что был он дурак. Всё, что у него было – всё сгорело
в огне, даже его опорки и кафтан. Вот сидит Емеля да смотрит на развалившуюся
свою печь посреди обгоревших угольков и плачет. Всё просит свою чудо-рыбу
помочь: «По щучьему веленью, а по моему прошенью, верни мне избу и печь мою на
место!» Но ничего не получается у Емели-дурака, и вот он пошёл к речке, к своей
проруби за чудо-рыбой щуке-волшебной. Но никакой там щуки нет, а только сидит
на проруби волк с замерзшим хвостом, но это уже совсем другая сказка.
|